На берегу Волги, недалеко от Старицы, находится усадьба Чукавино. С 1827 до 1868 года в усадьбе жил и работал писатель и меценат И.Е. Великопольский.
Иван Ермолаевич принадлежал к старинному дворянскому роду Великопольских, выходцев из Польши. В конце XVIII века имение Чукавино досталось отцу писателя генерал-майору Е.И. Великопольскому в качестве приданого за дочерью князя С.Б. Болховского - Надеждой Сергеевной. Но сами они жили в Казани, где служил Ермолай Иванович. 27 декабря 1797 года(по старому стилю) у них родился сын Иван. В этой богатой помещечьей семье жили на широкую ногу. По завещанию Надежды Сергеевны - Чукавино отошло к сыну Ивану Ермолаевичу Великопольскому, а соседнее имение Коноплино его сводной сестре Варваре Алексеевне, жене известного математика, профессора Казанского университета Н.И. Лобачевского. Великопольский учился в Казанском университете, потом поступил служить в лейб-гвардии Семеновский полк, расквартированный в Санкт-Петербурге. В 1820 году произошёл бунт в Семёновском полку, весь офицерский состав был раскассирован и разослан в провинцию. Великопольский в чине штабс-капитана был переведён в Псковский пехотный полк. Страсть к писательству появилась у него рано. Сотрудничал с петербургским журналом "Благонамеренный", посылал туда стихи, печатал некоторые стихи в альманахе А.А. Дельвига "Северные цветы", пробовал себя в разных жанрах: элегии, послания, басни, песни. Он был автором сатирических, лирических и драматических сочинений. Великопольский до конца жизни не оставлял своих литературный занятий писал пьесы для театра, им задуманы были исторические драмы «Крещение Руси», «Михаил Ярославич Тверской», «Иван Сусанин».
Писал иногда под псевдонимом Ивельев.
Великопольским всю жизнь владели две страсти – карты и литература. В картах ему не везло, да и на писательском поприще тоже, современники считали его малоинтересным писателем и холодно относились к его творениям. Иван Ермолаевич известен в основном своим знакомством с А.С. Пушкиным. Оба были членами Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Они встречались в Петербурге, Пскове и Москве, но близких отношений между ними никогда не существовало.
Однажды Великопольский проиграл в карты Пушкину 500 рублей, но сразу не сумел отдать. Пушкин напомнил о долге посланием:
"С тобой мне вновь считаться довелось,
Певец любви то резвый, то унылый!
Играешь ты на лире очень мило,
Играешь ты довольно плохо в штос.
Пятьсот рублей, проигранных тобою,
Наличные свидетели тому.
Судьба моя сходна с твоей судьбою;
Сейчас, мой друг, узнаешь почему.
Сделайте одолжение, пятьсот рублей, которые Вы мне должны, возвратите не мне, но Гавриилу Петровичу Назимову, чем очень обяжете преданного Вам душевно Александра Пушкина".
На что Великопольский ответил тоже стихами, довольно язвительными:
В умах людей, как прежде, царствуй,
Храни священный огнь души,
Как можно менее мытарствуй,
Как можно более пиши...
(Псков, 12 июня 1826 года)
Это послужило поводом для написания ряда эпиграмм друг на друга.
Великопольский был дружен с большим кругом литераторов: Погодиным, Аксаковым, Баратынским, Гоголем, Белинским.
По словам историка Модзалевского: «натура у Ивана Ермолаевича была очень широкая: когда у него бывали деньги, он не любил считать их и сыпал ими направо и налево», «по доброте своего сердца, не упускал случаев помочь нуждающимся, особенно литераторам». Когда по Москве пошли слухи, что Гоголь за границей посажен за долги в тюрьму, Великопольский не задумываясь, послал денег. Помогал он и Белинскому, который находился в большой нужде. Белинский рассказывал в письме к Панаеву: "Я было и нос повесил, но вдруг является И.Е.Великопольский, осведомляется о здоровье и просит меня быть с ним без церемоний и сказать, нужны ли мне деньги. Я попросил 50 рублей, но он заставил меня взять 100. Вот так благодетельный помещик! На другой день, перед самым отъездом своим в деревню, опять навестил меня." Белинский ценил душевную щедрость Великопольского и старался не писать рецензии на его произведения.
В начале 1827 году И.Е. Великопольский вышел в отставку майором, занялся устройством своих денежных дел. В это время и поселился Иван Ермолаевич в своём Старицком имении – Чукавино.
Первое документальное упоминание о Чукавине относится ко второй половине XVII века, когда оно принадлежало боярам Сытиным. В конце 30-х годов XVIII века дочь Д.С. Сытина вышла замуж за прапорщика Петра Романовича Чоглокова, являющимся родственником императрицы Елизаветы Петровны. Именно родством с царской семьей объясняется размах с которым возводилась усадьба Чукавино. В 1740-1747 гг. была выстроена Владимирская церковь взамен деревянной, с использованием белого камня из Старицких каменоломен. В 50-е гг. XVIII века был построен усадебный дом.
Поселившись в Чукавине, И. Е. Великопольский увлечёно занялся реконструкцией и благоустройством имения.
Разбивает новый пейзажный парк. Посадил пихты, кедры, буки, тополя, берлинские дубы – всего около 270 видов деревьев и кустарников. Построил оранжерею, где выращивал фруктовые деревья. Открыл в своём имении сельскохозяйственную школу, больницу, отправлял способных крестьянских детей на обучение в Казанский университет. Великопольский усовершенствовал простой, но необыкновенно доходный способ обработки льна. Для выработки тонкого льняного полотна он построил ткацкую мастерскую, оснастив ее станками собственной конструкции. Способ его был признан очень полезным, но так и не был внедрён. В надежде поправить свои дела он осуществил поставку леса в Тверь для моста через Волгу, пытался устроить в Чукавине фабрику сигар, пробовал разыграть в лотерею имевшийся у него замечательный портрет Шекспира, и многие другие дела, которые неизбежно оканчивались неудачею и совершенно его разорили.
Известный историк и пушкинист Б.Л. Модзалевский писал:
«Вся жизнь его представляет собой ряд неудач, недоразумений и разочарований, хотя он не оставил нам в наследство ни высоких литературных произведений, ни вещественных богатств, мы всё-таки не можем не поблагодарить его за то, что своею жизнью он показал нам хороший пример, как человек безусловно честный, всегда к чему – нибудь стремившийся, совершенно бескорыстный».
И.Е. Великопольский был женат на С.М. Мудровой, отец которой хорошо знал и лечил семью Пушкиных. Зиму Великопольские обыкновенно проживали в Москве в доме Мудровых на Пресненских Прудах, а лето проводили в усадьбе Чукавино.
В Чукавине долго хранился редчайший портрет Пушкина-ребёнка – миниатюра работы неизвестного художника. Возможно, автором этой миниатюры был знакомый родителей Пушкина Ксавье де Местр. Он автор портрета матери поэта Н.О. Пушкиной, единственного из дошедших до наших дней. Портрет был подарен Надеждою Осиповной – С.М. Великопольской, отец которой врач М.Я. Мудров, лечил семью Пушкиных. Потомки Великопольского до 1950 года хранили у себя, сначала в Чукавино, затем в Ленинграде, эту ценнейшую реликвию. Портрет был подарен правнучкой С. М. Великопольской Е.А. Чижовой народному артисту СССР В.С. Якуту и затем передан в музей А.С. Пушкина в Москве.
До наших дней от усадебного комплекса Чукавино сохранились главный дом, флигель, Владимирская церковь, на берегу Волги живописный парк. В ограде церкви погребены И.Е. Великопольский и его супруга София Матвеевна, урождённая Мудрова, их ближайшие родственники, владельцы усадьбы Чукавино.
М.А.Нестеренко
Литература:
Модзалевский Б.Л. И.Е.Великопольский // Пушкин и его современники: избр. труды (1898 - 1928) / Б.Л. Модзалевский. – СПб., 1999. – С. 339-435.
Соколов В.Д. Диалог с Беверлеем (Великопольский И.Е.) // Рядом с Пушкиным: портреты кистью и пером / Вадим Соколов. – М., 1998. - Ч.1.– С. 112-115.
Вергунов А.П., Горохов В.А.Вертоград. Садово – парковое искусство России. - М., 1996.
